[gkir]

Я счастлива, что у меня есть возможность поделиться с вами своим личным опытом родов в Америке. Но, может быть, стоит начать с того, как меня, гражданку Украины, туда «занесло»?

«ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ДРУГ ДРУГУ СИМПАТИЗИРУЮТ, ВСЕГДА НАЙДУТ ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ»

Мне было 19 лет, когда в одно прекрасное утро 8 марта я встретила моего Олежку. Мы были людьми из разных жизней: я - студентка ГИТИСа, поклонница театральных «небожителей», живущая в общежитии на грошовую стипендию; он - преуспевающий юрист в московском представительстве американской юридической фирмы, сын эмигрантов «второй волны», из любопытства приехавший посмотреть, что же стало с его «исторической родиной». Ничего общего, плюс разница в возрасте 12 лет. Но, как сказал он сам несколько лет спустя, уже прилично говоря по-русски, «люди, которые друг другу симпатизируют, всегда найдут точки соприкосновения». Оказалось, что достаточно любить друг друга, чтобы появились общие интересы, друзья и общие проблемы.

САМЫЙ ПРЕКРАСНЫЙ В МОЕЙ ЖИЗНИ ДИАГНОЗ

А проблемы у нас, как и у любой семьи, конечно, имелись, и главная заключалась в том, что я не могла забеременеть. «Московский» диагноз был неутешительным - «поликистоз яичников». Но в один из наших приездов в Америку к родителям Олега (они живут в штате Мичиган, в 50 км от Детройта) я прошла полное медицинское обследование, которое выявило у меня врожденный дефект - так называемые «мраморные яичники» (яйцеклетка не пробивается сквозь толстую и гладкую оболочку яичников). Доктор сказал, что прогноз положительный, и назначил необходимое медикаментозное лечение. С этим я и вернулась в Москву.
Несмотря на оптимизм американского доктора, я была близка к отчаянию и на третий месяц лечения решилась на безумный, как теперь понимаю, шаг (мне очень повезло, что он не привел к трагическим последствиям!) - начала принимать двойную дозу лекарства. На 31-й день «эксперимента», когда полагалось делать тест на беременность и при отрицательном результате начинать принимать другие таблетки, я лежала с температурой под сорок и не могла шевельнуться от боли в боку. На «скорой» меня доставили в нашу кондовую (другое слово трудно подобрать) «советскую» больницу. 5 часов продержали в приемном отделении и наконец после осмотра все-таки впихнули в платную палату-«люкс» (это был еще тот «люкс»!). Затем, особо не разбираясь, вручили стандартный набор антибиотиков вперемешку с трихополом и грелку со льдом - и на этом успокоились. Вечером мой взъерошенный и перепуганный муж с боем ворвался в отделение и с американской педантичностью учинил допрос дежурному врачу, пытаясь выяснить, что со мной. В ответ он услышал: «Вы ее видите точно так же, как и я! Откуда я знаю, что с ней?». После столь внушительного ответа мы немедленно покинули эту больницу, и по счастливому стечению обстоятельств я оказалась в руках опытнейшего акушера-гинеколога, хорошо известного в медицинских кругах, который поставил мне самый прекрасный и радостный диагноз в моей жизни: «беременна».

МОЙ МУЖ ДАЖЕ И ДУМАТЬ НЕ ХОТЕЛ, ЧТО ЕГО РЕБЕНОК МОЖЕТ РОДИТЬСЯ БЕЗ НЕГО

Если не считать мучительного токсикоза, беременность проходила легко и весело. Панически не доверяющий русским врачам Олежка без труда убедил меня, что наше долгожданное чадо должно появиться на свет в Америке. И вот на восьмом месяце беременности я отправилась «за океан» в поисках «квалифицированного родовспоможения». Америка, конечно, страна чудес! Милые и улыбчивые доктора, грамотно говорящие, не паникующие, объясняющие на осмотре каждое движение, терпеливо отвечающие на все, даже глупейшие, вопросы… Они заботятся о своей репутации, как о чистоте рук перед едой. Стоит врачу один раз ошибиться - и карьера под угрозой. «Компетентность, комфорт и уверенность» - вот «медицинский» девиз этой страны. А еще счета, счета, счета… Без хорошей страховки в Америке на докторов «не наработаешься»… Обычные роды обходятся примерно в 10 тыс. долларов, УЗИ - около $300. Конечно, существуют особые льготы - для безработных и матерей-одиночек, когда материальные расходы берет на себя государство. Однако если незамужняя женщина обращается за помощью к государству и называет отца ребенка, после соответствующих проверок его могут привлечь к материальной ответственности.
Я, конечно, очень боялась рожать, но деваться, как вы понимаете, было уже некуда. За неделю до предполагаемых родов мы съездили на экскурсию в больницу, где мне предстояло рожать, оказавшись там в компании других семейных пар, ожидающих прибавления семейства. Как же выглядит родильное отделение обычной американской больницы? Большие (около 25 кв. м) одноместные палаты с душем и туалетом, удобные кровати-трансформеры, телевизор, телефон, кресла для посетителей, холодильник, люлька для малыша. Все медицинские приборы спрятаны в шкафах, никакого холодного кафеля, освещение вмонтировано в потолок над кроватью, вход для родственников и друзей - свободный. Не палата, а просто комната для отдыха! Потом нам показали реабилитационное отделение для недоношенных и маловесных детей. По коридору прохаживался мужчина за руку с годовалой девочкой. Он с гордостью сказал, что его малышку выходили именно здесь, когда она родилась в 24 недели с весом 1,2 кг. Мы все посчитали эту встречу добрым знаком.
Однако мне казалось, что я еще недостаточно готова к родам - ведь мы не посещали курсы молодых родителей! Мой врач порекомендовал нам консультанта по родам. Таких консультантов в Америке называют странным словом «дула». Наша «дула», приятная и очень доброжелательная женщина, показала мне дыхательные упражнения, позы, в которых схватки проходят более продуктивно и менее болезненно, и видеозаписи всевозможных ситуаций, возникавших во время родов. Она предлагала свои услуги по оказанию помощи во время родов в больнице (стоит это $400), но мы решили, что справимся сами.
Больше всего я боялась за Олежку. Честно признаться, мне пришлось долго свыкаться с мыслью о его присутствии на родах (сказывался наш неискоренимый менталитет - «стыдно!»), но потом я узнала, что в Америке идти на роды без мужа даже как-то неприлично. Олег, воспитанный этой страной, и думать не хотел, что его ребенок может появиться на свет без него. В итоге я сдалась - и ни на секунду об этом не пожалела!

НАВЕРНОЕ, НИЧЕГО СМЕШНЕЙ ОНИ РАНЬШЕ НЕ ВИДЕЛИ…

Рожать мы поехали запланированно, поскольку наш мальчишка не спешил появляться на свет, а плацента уже «состарилась». По решению врачей сделали стимуляцию. Схватки я ощущала как боль в пояснице. Во время схваток мне разрешили делать все, что захочется, правда, есть не давали. Вместо еды был… лед (позволили даже полакомиться мороженым). Каждые 10 минут ко мне заходила медсестра и проверяла частоту схваток, давление и пульс. Мне предлагали сделать эпидуральную анестезию, но я очень боялась столь серьезного вмешательства и считала, что сама должна полностью контролировать естественный процесс родов. Лежать я была не в состоянии, и «сестричка» посоветовала попробовать перебраться в кресло-качалку, стоящее тут же, в углу. Кресло мне очень помогло - я раскачивалась и глубоко дышала. После осмотра доктор сказал, что схватки будут продолжаться еще часа 3. Но уже через полчаса боль стала казаться невыносимой. Олежка растирал мне поясницу, а я уже готова была согласиться на «эпидуралку». Как только я это произнесла, в палату ворвалось человек десять с приборами, закружились вокруг меня, усадили на кровать, намазали спину чем-то желтым, и тут… схватки прекратились. Несколько секунд я раздумывала, а потом с неведомо откуда взявшейся силой растолкала окружавших меня людей и совершила «рывок» в сторону туалета. Наверное, ничего смешней они раньше не видели: меня пришлось силой тащить на кровать, объясняя, что рожать в туалете, когда вокруг несколько врачей, было бы неблагоразумно. А через 7 минут у меня на руках уже был наш мальчик - большой (4 кг 200 г) и самый-самый красивый! Первым делом мне положили его на грудь, затем надели на него смешную шапочку, в которой он стал похож на гномика. Олежка сам перерезал пуповину, чем будет гордиться, наверное, всю жизнь. Он оказал мне такую поддержку, на которую я даже не рассчитывала, - к самому ответственному моменту я совершенно перестала понимать английский и слышала только его голос, а он рассказывал, что происходит, командовал, когда тужиться, а когда отдыхать, и все время очень хвалил меня. Я думаю, что именно присутствие и участие мужа не позволило мне без остатка погрузиться в боль и раскиснуть.

ВСТРЕЧАЙ НАС СНОВА, МИЛАЯ АМЕРИКА!

Когда меня привели в порядок, палата наполнилась нашими родственниками и друзьями. Те двое суток, что я находилась в больнице, малыш был все время рядом. Я не захотела, чтобы его забирали, поэтому все необходимые тесты делали в палате. Больница предоставляла услуги педиатра, но мы вызвали своего. Там же нам предложили сделать прививку от гепатита и обрезание. (Кстати, на данный момент обрезание в Америке делается новорожденным мальчикам по желанию родителей и считается обычной гигиенической процедурой, вне зависимости от вероисповедания родителей.) Прививку мы сделали в больнице, а обрезание у нас проходило по древним еврейским обычаям на восьмой день после рождения, в синагоге, среди торжественно собранной общины.
В больнице нам подарили детскую сумку, набитую разными полезными вещами: одноразовыми подгузниками, детским питанием, всевозможными детскими кремами, шампунями, брошюрами о грудном вскармливании и т.д. Но больше всего меня поразили чудеса цивилизации, о существовании которых я раньше не имела ни малейшего представления: женские прокладки с сухим льдом, хранящиеся в вакуумной упаковке, и баллончик с обезболивающим антисептиком.
Когда мы выписывались, все приходили сказать нам «bye-bye», а мне лично желали поскорее еще раз наведаться к ним в гости. И вот, спустя год и пять месяцев, я снова отправляюсь в «страну грез», чтобы подарить жизнь нашему второму сыну. Встречай нас, милая Америка!

Ольга Бергер

Источник: 9 месяцев